Русская версияУкраинская версияМолдавская версияГреческая версияАнглийская версия

Б.Н. Флоря. О критике В.Г. Ченцовой сборника документов «Воссоединение Киевской митрополии с Русской Православной Церковью»

Version for print
9 April 2021 year 13:29

Статья доктора исторических наук, члена-корреспондента Российской академии наук Б.Н. Флори.

Изданный Церковно-научным центром «Православная энциклопедия» сборник документов «Воссоединение Киевской митрополии с Русской Православной Церковью»[1] с исследованием событий, которые привели к воссоединению, вызвал обширный отклик В.Г. Ченцовой[2]. Подвергнув критике ряд положений, выдвинутых в книге, исследовательница предложила ряд собственных реконструкций исторических событий.

Что касается различных претензий к изданию и ряду важных положений исследования, то убедительный ответ был дан и в публикуемой рецензии на труд В.Г. Ченцовой украинских авторов, и в тексте, написанном К.А. Кочегаровым. На некоторых моментах хотелось бы остановиться подробнее. В построениях Ченцовой большое место занимает датировка 1675-1676-ми гг. грамоты Константинопольского Патриарха Парфения, разрешавшей поставление Киевского митрополита в Москве. Следовало бы ожидать, что, придя к такому выводу, исследовательница предпримет изучение материалов архива Малороссийского приказа этих лет, о богатстве которого, особенно по историко-церковным связям, известно из исследования В. Эйнгорна[3]. Однако, не проделав такого исследования, Ченцова сформулировала ряд отрицательных заключений о гетмане И. Самойловиче, главе Левобережного гетманства и его политике. По ее убеждению, никакой заботы о православных и их положении в Речи Посполитой гетман в течение долгих лет не проявлял. На этом фоне для читателя пропадает тот очевидный факт, что серьезное беспокойство о судьбе православных в Речи Посполитой в связи с гонениями на них и принуждением их к унии четко обозначилось еще до прихода Самойловича к власти[4]. И это было беспокойство не только гетманской власти и православного духовенства, но и более широких кругов населения. Об этом свидетельствуют решения казацкой рады широкого состава в Батурине в 1671 г.[5] К русскому правительству постоянно направлялись просьбы добиться от польско-литовской стороны соглашений, которые дали бы православным жителям Речи Посполитой гарантии, что гонений больше не будет. Действия Самойловича в этом плане явились прямым продолжением такой политики и, как видно из материалов, опубликованных в «Воссоединении...», пользовались поддержкой на Левобережье. Гонения усиливались, и гетман и общество Левобережья должны были на них реагировать.

В этой связи заслуживает специального рассмотрения текст в заключительной части рецензии В. Г. Ченцовой о том, что жалобы православных Речи Посполитой на «гонения» не позволяют объяснить тот «непререкаемый факт», что Сучавский митрополит Досифей, спасаясь от османов, уехал во Львов, а не в Москву и оставался там до конца жизни, предпочитая жизнь в Речи Посполитой жизни в России[6]. Действительно, митрополит Досифей, надеясь на освобождение Молдавии от османов, торжественно встретил Яна Собеского в Яссах во время похода польских войск в Молдавию в 1686 г. После этого, когда поход закончился неудачей, митрополит был вынужден бежать во Львов, взяв с собой мощи мч. Иоанна Нового и церковные сокровища. Во Львове мощи и сокровища у него отобрали и поместили в королевском замке. В 1693 г. Досифей писал Иерусалимскому Патриарху: «Уже 7 лет, как я ежедневно прошу его величество отдать мне святого со всеми сокровищами и всем, что ему принадлежит, чтоб я мог вернуться в мою страну»[7]. Таким образом, «непререкаемый факт» говорит совсем не то, что хотела бы в нем видеть Ченцова, и не может поставить под сомнение свидетельства о гонениях из самых разных источников.

Оставив в стороне вопрос о положении православных в Польско-Литовском государстве после заключения Андрусовского договора, Ченцова не предложила свой ответ на вопросы, поставленные во вводной статье «Воссоединения...», а именно: что могли бы сделать и что сделали Левобережное гетманство, русское правительство и Московский Патриархат, Константинопольский Патриарх? Можно ли было добиться улучшения положение православных какими-либо другими способами? Попытку ответа исследовательницы на эти вопросы дает, как представляется, привлекший ее большое внимание эпизод, связанный с созданием Каменецкой митрополии. Митрополия была создана в 1681 г. для территории Подолии, занятой османами по миру в Журавно в 1676 г., которая ранее входила в состав православной Львовской епархии во главе с Иосифом (Шумлянским). Он оказался единственным иерархом пострадавшем от этих действий. «Канонически безупречное», по оценке Ченцовой, решение[8] состояло в восстановлении некогда существовавшей Галицкой митрополии без Галича.

Как представляется, в этом случае фигуру Иосифа (Шумлянского) не следовало обходить молчанием. В «Воссоединении…» он справедливо характеризуется как сторонник унии, но в данном случае важны его близкие контакты с королем Яном Собеским, с помощью которого он смог утвердиться на Львовской кафедре, а о его отношении к османам говорит тот факт, что он — бывший офицер польской армии — вместе с собранными им отрядами казаков участвовал в битве под Веной в 1683 г. и был ранен в левое плечо[9]. Очевидно, что власти Османской империи позаботились о том, чтобы православное духовенство на их территории не подчинялось власти такого иерарха. Оспаривать в данном случае связь смены церковных границ с османской политикой не приходится.

Это, конечно, не исключает, что Константинопольская Патриархия могла иметь при этом и другие планы. В.Г. Ченцова справедливо обратила внимание на свидетельства, согласно которым Панкратий — глава новой епархии — являлся также «экзархом всей Малой России». В этой связи она также справедливо указала на грамоту Иерусалимского Патриарха Досифея 1678 г. с обещанием, что к православным Киевской митрополии будет прислан экзарх, однако не обратила внимания на то обстоятельство, что о посылке экзарха говорилось в контексте организации борьбы с униатами. Между тем никаких сведений о таких действиях митрополита Панкратия не сохранилось. Особенно показательно молчание обильных и широко изучавшихся ватиканских источников. К тому же возможности митрополита Панкратия в этом отношении были, несомненно, резко ограничены после начала в 1683 г. войны Речи Посполитой с Османской империей. Если какие-то усилия и предпринимались, то на этом примере Константинопольский Патриархат мог еще раз убедиться в ограниченности своих возможностей влиять на конфессиональную ситуацию в Восточной Европе. Ченцова полагает, что образование Каменецкой митрополии побудило И. Самойловича хлопотать о поставлении митрополита в Киеве, но никаким конкретным материалом это положение не подтверждено. Снова отсутствует какая-либо попытка проверить свою гипотезу с помощью рассмотрения материалов Малороссийского приказа.

Приведенный В.Г. Ченцовой материал о греческих архиереях, проживавших на Левобережье, интересен, но ее претензии в этом плане по отношению к издателям текстов «Воссоединения...»[10] непонятны. Архиереи эти находились на Левобережье, и их деятельность никак не могла повлиять на положение православных на Правобережье.

Историко-канонические аспекты темы вызывали и будут вызывать споры. Хотелось бы только отметить, что каноны действуют в условиях сложного взаимодействия народов, культур и государств. Как представляется, проводить аналог между временным переходом арабоязычных епархий Антиохийского Патриархата к Константинопольскому Патриархату и отношениями между Москвой и Киевом в принципе вряд ли правильно. Можно ставить термин «воссоединение» в кавычки, но нельзя игнорировать тот факт, что в сознании разных слоев русского общества в XVII в. проблема воссоединения в самом широком плане занимала важное место. Ченцова с иронией пишет о московских «историках» XVII в., но не «историки», а простые жители России пели в XVII в. былины о событиях, происходивших в древние времена в Киеве, куда к Владимиру Красное Солнышко собирались богатыри из разных русских земель. Происходившие в середине XVII в. события воспринимались как возрождение Древнерусского государства, как соединение в одно целое русского народа, ранее искусственно разделенного политическими границами, а у единого народа естественно должна быть одна Церковь. Для Патриарха Досифея Киевская митрополия была «чужой» епархией, которую хочет присоединить Московский Патриархат, но для русских людей XVII в. Киев — «мать городов русских» — не был «чужим» городом. На украинскую почву такую систему взглядов перенес «Синопсис» Иннокентия (Гизеля) (издания 1674, 1678, 1681 гг.). Эти обстоятельства, воздействие мощной историко-культурной традиции на сознание русских светских и церковных политиков в XVII в. отличают сложившуюся в Восточной Европе ситуацию от отношений между Антиохийским и Константинопольским Патриархатами. Разумеется, на украинских и белорусских землях жили люди, не разделявшие такой взгляд на настоящее и прошлое, но эта проблема и поиски путей ее решения стояли и перед ними.

При рассмотрении вопроса имело бы смысл обращение и к такому сюжету, как история взаимоотношений двух православных восточнославянских митрополий после 1620 г. Даже ранее в послании Львовского братства царю Федору Ивановичу 1592 г. говорилось, что его «в многороднем племени росийском царя неподвижна от прародителей постави», а князь Константин Острожский в послании 1604 г. назвал Патриарха Иова церковным главой «всего православного народу русскаго» и говорил об особой роли Русского «православного царства в христианском мире»[11]. После восстановления православной иерархии Иов (Борецкий) обращался к Филарету как митрополит «всея Малыя Росия» к Патриарху «всея Великия Росия», «господину и пастырю своему». Исаия (Копинский) обращался к Филарету как к «Патриарху Великой и Малой России». В 1629 г. Иов (Борецкий) обращался к царю и Патриарху как «промысленником и начальником своим»[12]. С приходом на митрополичью кафедру Петра (Могилы) традиция эта прервалась, но представления об особой роли России — «православного царства» в христианском мире — нашли определенное выражение в выступлениях его послов в Москве[13].

В рецензии украинских авторов справедливо обращено внимание на то, что после событий Смутного времени епископства Смоленское и Черниговское вошли в состав Киевской митрополии, что не сопровождалось каким-либо документом о передаче епископств этой митрополии. Подобные изменения церковной карты Восточной Европы происходили и ранее. Так, в начале XVI в. Смоленское епископство являлось частью Киевской митрополии, Смоленские епископы дважды занимали Киевскую митрополичью кафедру, но после вхождения в 1514 г. Смоленска в состав Русского государства Смоленское епископство стало относиться к Московской митрополии. В 1563 г. в состав России вошел Полоцк вместе с Полоцкой епархией, а власти Польско-Литовского государства поставляли епископов на ту часть епархии, которая оставалась в их руках. Все эти перемены границ между митрополиями не сопровождались ни какими-либо договоренностями между церковными центрами, ни какими-либо переговорами с Константинополем. Такое положение продолжалось и в середине XVII в., когда произошло возвращение Смоленской епархии в состав Московского Патриархата. Эти факты, как представляется, делают актуальным обсуждение вопроса о соотношении между нормами канонов и практикой реальных взаимоотношений разных церковных центров.

Заслуживает также внимания отсутствие вплоть до 1620 г. каких-либо сведений о контактах между Киевской и Московской кафедрами. Есть основания полагать, что в Москве в XVI в. отрицали законность существования особой Киевской митрополии.

Литература

Власова Л.В. Молдавско-польские политические связи в последней четверти XVII — начале XVIII в. Кишинев, 1980.

Воссоединение Киевской митрополии с Русской православной церковью. 1676-1686 гг. Исследования и документы / Под общ. ред. митрополита Волоколамского Илариона. М., 2019.

Флоря Б.Н. Борьба киевского духовенства за права православных в Речи Посполитой в первые годы после заключения Андрусовского договора // Вестник церковной истории. 2014. № 1/2 (33/34). С. 129-148.

Флоря Б.Н. Россия и восточнославянские земли Польско-Литовского государства в конце XVI — 1-й половине XVII в.: Политические и культурные связи. М., 2019.

Ченцова В.Г. «Воссоединение» // Вестник «Альянс-Архео». 2019. Вып. 30. С. 87-173.

Эйнгорн В. Очерки из истории Малороссии в XVII веке. О сношениях малороссийского духовенства с московским правительством в царствование Алексея Михайловича. М., 1899.

Bendza M. Tendencje unijne wzglêdem cerkvi prawos³awnej w Reczypospolitej w latach 1674-1686. Warszawa, 1987. S. 104-105.


[1] Воссоединение Киевской митрополии с Русской Православной Церковью. 1676-1686 гг. Исследования и документы / Под общ. ред. митрополита Волоколамского Илариона. М., 2019.

[2] Ченцова В.Г. «Воссоединение» // Вестник «Альянс-Архео». 2019. Вып. 30. С. 87-173.

[3] Эйнгорн В. Очерки из истории Малороссии в XVII веке. О сношениях малороссийского духовенства с московским правительством в царствование Алексея Михайловича. М.,1899.

[4] Флоря Б.Н. Борьба киевского духовенства за права православных в Речи Посполитой в первые годы после заключения Андрусовского договора // Вестник церковной истории. 2014. № 1/2 (33/34).

[5] Решение рады в Батурине см.: РГАДА, ф. 229 (Малороссийский приказ), оп. 1, № 81, л. 339-341. Посылая эти решения в Москву, гетман Д. Многогрешный писал, что жители Речи Посполитой желают, «дабы мы их на договорех от таковы тяжкие неволи всячески вспомагали» (Там же, л. 351).

[6] Ченцова В.Г. «Воссоединение». С. 170-171.

[7] Власова Л.В. Молдавско-польские политические связи в последней четверти XVII — начале XVIII в. Кишинев, 1980. С. 67-68, 148.

[8] Ченцова В.Г. «Воссоединение…» С. 101-102.

[9] Bendza M. Tendencje unijne wzglêdem cerkvi prawos³awnej w Reczypospolitej w latach 1674-1686. Warszawa, 1987. S. 104-105.

[10] Ченцова В.Г. «Воссоединение». С. 103.

[11] Флоря Б.Н. Россия и восточнославянские земли Польско-Литовского государства в конце XVI — 1-й половине XVII в.: Политические и культурные связи. М., 2019. С. 43, 47.

[12] Там же. С. 114-115, 120, 158-159.

[13] См. выступления Игнатия (Старушича) и Исаии (Трофимовича) в 1644 г. (Там же. С. 304-305).

Седмица.ru/Патриархия.ru

Version: Russian

Materials on the theme

Archbishop Theodosios of Sebastia: The Orthodox Church is subjected to unprecedented persecution and violence in Ukraine

Archbishop Theodosius of Sebastia: the oppression to which the Ukrainian Orthodox Church is subjected is unjust and cannot be justified or accepted in any form

The Serbian Patriarch pointed to the escalating intolerance of the Ukrainian authorities towards the Ukrainian Orthodox Church

Security service executes a search of the Ukrainian Orthodox hierarch who defends the rights of believers

Lectures on Orthodox ecclesiology held in Belarusian Exarchate’s dioceses

Патриаршая проповедь в день памяти святителя Петра после Литургии в Успенском соборе Московского Кремля [Patriarch : Sermons]

Archbishop Theodosius of Sebastia visited the Russian Ecclesiastical Mission

Patriarch Kirill gives his blessing to offering up fervent prayers for archpastors and clerics of the Ukrainian Orthodox Church striving to preserve church unity

Отношения Московского и Константинопольского Патриархатов в 1960-е — начале 1970-х годов по материалам архива Отдела внешних церковных связей [Article]

Учреждение автокефалии: канонический аспект [Article]

Можно ли говорить об иерархии среди Предстоятелей Поместных Церквей? Термин ἱεραρχία в византийской традиции [Article]

«Дело Максима Киника» и 4-е правило II Вселенского Собора и их значение в дискуссии о хиротониях [Article]