Поразительные решения Синода Константинопольского Патриархата о снятии анафем с раскольников, не им наложенных, об отмене своих же решений трехсотлетней давности взорвало все устои православного мира, и целится в сам этот мир. Основания этого решения для «Российской газеты» (Федеральный выпуск № 230 (7693)) разбирает руководитель Церковно-научного центра «Православная энциклопедия» С.Л. Кравец.
— Константинополь взорвал православный мир, приняв на своем Синоде решение отменить совершенную 300 лет назад передачу Украинской Православной Церкви Московскому Патриархату. На чем основано это решение?
— Это решение основано на крайне недобросовестном и тенденциозном историческом исследовании, поразившим всех российских светских историков, которых мы привлекли к этой теме. Они были уверены, что такие безобразия в историческом анализе — вырвать кусочек информации вне контекста, проигнорировав все остальные свидетельства, и проинтерпретировать их так, как хочется — уже просто не встречаются, не существуют.
Мы в церковно-научном центре «Православная энциклопедия», ознакомившись с документами, в особенности с документом «Вселенский престол и Украинская Церковь: говорят тексты», честно говоря, были просто шокированы. Сейчас мы готовим к публикации более сотни документов, в основном недавно выявленных в архивах и не публиковавшихся ранее. Эта работа ведется под руководством очень известного историка, члена-корреспондента РАН Бориса Николаевича Флори, который как раз занимается историей Украины, Речи Посполитой и Восточной Европы. Под его началом работают специалисты по русско-греческим и русско-турецким отношениям, по Речи Посполитой, и это все известные исследователи. Задача перед ними была поставлена сугубо академическая — выявить максимальный корпус документов, относящихся к этому событию и подробно рассказать в исторической статье, как разворачивались события. После столь кропотливого исследования картина в глазах любого человека, кто ознакомится с документами, будет абсолютно однозначной. Русская Православная Церковь и русское правительство никоим образом не планировали и не желали, как это мнится константинопольским исследователям, осуществить экспансию и захватить чужую территорию.
— Что же инициировало переход Киевской митрополии под начало Москвы?
— Начиная с середины 17 века, и особенно в 70-е годы на территории Речи Посполитой постоянно ухудшалось положение православных подданных. В 1674 году был принят план новой унии, при реализации которого появились специальные законы, запрещающие украинским православным какое-либо общение с восточными патриархами — под угрозой смертной казни и полной конфискации имущества.С Украины в Москву — от духовенства, гетмана, православной шляхты — постоянно шли просьбы о помощи. Сначала Россия пыталась действовать дипломатическими путями — на переговорах с польским правительством, потому что ни для кого не было секретом, что вытесняющий Православие план «новой унии» со стороны Римско-Католической Церкви осуществлялся как правительственная программа. Наши послы и дипломаты на всех переговорах, начиная с 1672 года, постоянно ставили вопрос о защите прав православных подданных Речи Посполитой. И им из раза в раз отвечали: не ваше дело. Гонения? Во-первых, их нет, а во-вторых, это не ваше дело. У вас нет никаких прав — ни светских, ни церковных — на защиту православных подданных Речи Посполитой.
Дело дошло до того, что к 1685 году на территории Речи Посполитой — это правобережная Украина — не осталось ни одного православного епископа. Последний, державшийся дольше всех — епископ Луцкий Гедеон бежал на левобережье под угрозой явной и неминуемой физической расправы, причем со стороны правительства. Ему грозили тюрьмой и не только, причем угрозы содержались в письмах короля. После его бегства на территории Речи Посполитой не осталось ни одного православного епископа. Униатский план предполагал это: нет епископов — нет новых поставлений священников и диаконов; нет поставлений, нельзя крестить, венчать, отпевать. А если учесть, что загсов тогда не было и венчание в церкви являлось единственным юридическим основанием для существования семьи, а запись о крещении главным документом ребенка... Люди лишались самого необходимого: ты не венчан, живешь в блудном браке, твои дети не становятся наследниками. Весь расчет был на то, что люди пойдут к униатам. Дело уже доходило до того, что из Речи Посполитой люди тайно переходили в наши западные епархии — Псковскую, Смоленскую, чтобы получить там рукоположение в священники. Это была проблема: епископы писали письма в Москву: что нам делать, как мы можем рукополагать священников в чужую епархию? А на обратной дороге получивших рукоположения еще и ловили на границе, это был полный кошмар.
Константинополь причисленным к нему украинским православным ничем помочь не мог: сношения были запрещены, сил никаких у Константинополя не было, ситуация только ухудшалась. Именно поэтому русское правительство и приняло решение о том, чтобы рукоположить в Москве епископа Гедеона. Он не был кандидатурой Москвы, Москва хотела другого. Но это была кандидатура украинского гетмана и поддержавшего его духовенства. Москва, мало знавшая Гедеона и не очень-то его воспринимавшая, без всяких условий согласилась с украинским выбором. Когда в Киеве прошел Духовный Собор, выбравший Гедеона митрополитом, то киевское духовенство выдвинуло русскому царю несколько требований. Москва согласилась с пятью требованиями из шести. Епископу Гедеону была дана царская грамота с подтверждением его привилегий. Это были привилегии по самоуправлению, по книгам, по привычной обрядовой практике («по нашим обыкновениям»). Единственное, с чем Москва не согласилась — с сохранением за митрополитом звания экзарха Константинополя, сказав, что неприлично поставленного Патриархом Московским митрополита называть экзархом Константинопольским. Но и киевское духовенство выдвигало эти требования, опасаясь не столько за каноничность, сколько за ситуацию на правобережной Украине — не воспользуется ли польское правительство переходом митрополии из Константинополя в Москву для того, чтобы еще раз учинить гонения и еще что-нибудь запретить. Украинцы адресовали Москве и требование согласовать этот вопрос с Константинополем.
Мы очень подробно, буквально по дням, восстанавливаем и описываем работу Московского посольства. В архивах сохранился полный статейный список отчета русского дипломата — Никиты Алексеева и письма Ивана Лисицы, посланника украинского гетмана. По их письма и многостраничным отчетам виден каждый их день — с кем встречались, о чем разговаривали. Причем, отчет полностью соответствует письмам, не только их собственным, но и Константинопольского Патриарха Дионисия, и Иерусалимского Патриарха Досифея. Есть в наличии и письма Патриарху Константинопольскому от русских царей, от Патриарха Иоакима, от гетмана. Обвинения в том, что переход Киевской митрополии в Москву произошел под давлением османских властей, абсолютно не соответствуют действительности. В письмах к султану и к великому визирю от русских государей и от князя В.В. Голицина, так сказать, главы русского МИДа, о Киевской митрополии даже не упоминалось. Наоборот, Никите Алексееву, посланному со светскими дипломатическими и церковными целями, в посольском приказе настолько вдолбили в голову, что церковные дела надо решать только с церковными людьми, что он, несмотря на многочисленные предупреждения от местных дипломатов о необходимости заранее проинформировать визиря, не стал этого делать. И сообщил визирю о своей церковной миссии только тогда, когда ему уже прямым текстом и чуть ли в форме нагоняя два патриарха — Константинопольский и Иерусалимский — сказали о необходимости предварительной встречи с визирем, иначе просто опасно, их могут обвинить в сношениях с чужим государством. Впрочем, визирь уже обо всем знал от самого Патриарха Дионисия, ведь это был его протеже.
В результате своей миссии посланники русского государя и украинского гетмана привезли 11 грамот Константинопольского Патриарха Дионисия. Две грамоты были особенными, одна, назидательная, была адресована царевне Софье, а другая — князю Голицыну с извещением, что царское пожалование получено, и с надеждой, что русские цари и дальше не оставят Константинопольскую Церковь без финансовой поддержки. А все остальные девять грамот — царям Петру, Иоанну и их сестре Софье, Патриарху Московскому Иоакиму и гетману Ивану Самойловичу — были про то, что от сего дня и на будущее митрополиты Киевские поставляются в Москве Патриархами Московскими, а Московский Патриарх полностью управляет Киевской кафедрой, киевские же митрополиты слушаются его, как отца. А он, кроме митрополитов, может поставлять и других епископов. По всем признакам это передача митрополии в состав другой Церкви. Важно, что была очень четко сформулирована передача Киевской митрополии в состав Русской Православной Церкви, ее подчинение Патриарху Иоакиму, благословление уже произведенного в Москве поставления митрополита Гедеона и всех будущих митрополитов Киевских Патриархами Московскими. И никаких претензий к этой передаче не было в течение 300 лет.
Константинопольский Патриарх Дионисий выдвинул два требования. Первое — киевский митрополит должен избираться в Киеве. Москва с ним согласилась. Но сегодняшний Константинополь выдвигает против Русской Церкви обвинение: это требование никогда не исполнялось. И это утверждение, по крайней мере, недобросовестное. Все митрополиты до начала нового порядка управления — Синодального, введенного царем Петром I, избирались. Как только этот период был завершен падением империи в 1917 году, первый же митрополит Киевский небезызвестный Антоний Храповицкий был избран на Соборе киевского духовенства. И сразу после крушения советского строя — все митрополиты Киевские избирались (последним назначенным и первым выбранным был, кстати, Филарет Денисенко, затем митрополит Владимир и митрополит Онуфрий).
Можно, конечно, сказать, что реформа Петра I — «это ваше российское дело», но ведь в 1721 году Петр I направил в Константинополь письмо о том, что он вводит новый порядок управления Церковью, а в 1723 году получил на это благословение за подписью двух Патриархов (один из которых был Константинопольским), но писавших от имени всех четырех глав Восточных Церквей. Так что, претензии о нарушенном порядке выборности Константинополь должен также предъявить и своему Патриарху, благословившему это нарушение.
Безбожная советская власть нарушала все возможные канонические требования, но у нас к ней не меньшие претензии, чем у Константинополя. Они-то как раз воспользовались гонениями на Православие в России, чтобы пограбить Русскую Церковь, но это уже иная большая тема.Так что утверждение, что Русская Церковь никогда не соблюдала требование выборности Киевских митрополитов — просто прямая ложь. Мы точно так можем сказать, что Константинопольские Патриархи весь период Османской империи назначались визирями, некоторые по четыре раза. Но мы не злорадствуем, а понимаем и сожалеем о зависимости Константинопольских Патриархов того времени от османского правительства и об их инкорпорированности в административную систему Османской империи.
У Константинопольского Патриарха Дионисия было еще одно требование к русским царям: на литургии Киевский митрополит должен «во-первых» поминать Константинопольского Патриарха, а потом уже Московского. Но это странное требование с точки зрения литургического канона: невозможно поминать двух глав Церкви, как своих. В современной Греции вам расскажут, что греки Константинопольского Патриархата сегодня отказываются поминать наряду с Константинопольским Патриархом Элладского Архиепископа. Их аргумент: нельзя поминать двух. Так почему же в Московском Патриархате в конце 17 века это вдруг стало бы можно?
Московский Патриарх и русское правительство в 17 веке к тому же не получили ни одного обоснования и никаких ссылок на правила и каноны, кроме слов, что Константинопольский Патриарх есть источник благодати во всей Вселенной и хорошо бы уважать наши старые привилегии, потому что Константинопольский Патриархат это церковь-мать Киевской митрополии. Но тут сразу заминка — какой митрополии? Той самой, которую Константинопольская Церковь основала вместе с великим Киевским князем Владимиром? Но тогда это Русская Церковь — давно независимая, автокефальная и со своим Патриархом. Или речь о митрополии, которую в 1458 году основал в Риме бывший патриарх-униат Григорий Мамма, уже не будучи по сути патриархом? В общем, еще тогда, в далеком 15 веке, Константинопольской Церкви, желавшей сохранить о себе память как о Церкви-матери для Киевской митрополии, надо было разобраться, кому она мать.
Но главной причиной того, что русский патриарх и русское правительство не придали никакого значения этому требованию Константинопольского Патриарха Дионисия было опасение, что поминание двух Патриархов одновременно внесет смуту в православную жизнь правобережной Украины. Одни начнут считать, что они подчиняемся Константинополю, другие, что Московскому Патриарху, и это сорвет главную задачу мобилизации всех ресурсов для защиты православных на Украине.
И тут важно вспомнить, что миссия переговоров с Константинополем была практически синхронизирована с переговорами в Москве о «вечном мире» с польской делегацией. Получая в свой состав Киевскую митрополию, включающую и правобережную Украину, находящуюся на территории Речи Посполитой, Москва вводила в договор с поляками специальную статью о защите православных. И наши послы, приезжая в Речь Посполитую на переговоры, раздавали ее «в списках» православным, чтобы у них была возможность апеллировать к ней как к межгосударственному договору по защите своих религиозных прав. И сразу начались постоянные забота и попечение о Православной Церкви и православных людях на землях Речи Посполитой — туда шли обозами книги, посылались облачения, направлялось финансирование. И мы сохранили там Православие, без России и Русской Церкви теснимое и обреченное.
Кстати, отцы Константинопольского Собора, дававшие нам грамоту 1686 года, очень хорошо осознавали, зачем они это делают. В ней есть такие слова: мы отдаем вам эту епархию, потому что не хотим на Страшном Суде отвечать за души загубленных христиан, которых увели в унию. Так что говорить о неканоничности этого акта сегодня просто непристойно.
— Почему, имея столь исчерпывающие документы, Русская Церковь и Константинополь не вышли на прямую научную дискуссию?
— Патриарх Кирилл, встречаясь на Фанаре с Патриархом Варфоломеем, прямо предложил ее, сказав, что у нас выявлено огромное количество архивных текстов, мы готовы все передать вам, пусть ваши ученые поработают с ними и вместе с нашими выяснят истину.
— А Константинополь?
— Оказался не готов к такой дискуссии. Не проявляет никакого желания. Наши научные контакты ограничились одной реакцией. Когда на сайте религиозно-информационной службы Украины был опубликован доклад епископа Макария на Синаксисе, мы, шокированные напечатанным, тут же подробно разобрали доклад. А через три дня епископ Макарий отказался от авторства этого доклада.
— Что вас как ученого больше всего удивляет в действиях Патриарха Варфоломея?
— Я поражен его дерзостью. Еще со времен истории с созданием под юрисдикцией Константинополя так называемой Эстонской православной церкви я знал, что он может быть очень непоследовательным в своей позиции... Но и непоследовательность, и жесткость, и хитрость можно понять. Но дерзость отмены анафематствования, наложенного Архиерейским Собором другой Церкви?! Или отмены решений своего Синода 1686 года?! Это очень безрассудные решения, которое не могут не шокировать все остальные Православные Церкви. Это что, он завтра признает любую группу раскольников в любой стране?
— Это моделирование какой-то новой церкви?
— Да, он на наших глазах пытается смоделировать новую церковную ситуацию, в которой Патриарх Константинопольский обладает реальными властными полномочиями над другими каноническими Поместными автокефальными Церквями. Создает этакое глобальное правительство в межправославном пространстве. Знаете, это как если бы в поселке, где живет несколько семей, глава одной из них вдруг известил всех, что он теперь самый главный, и будет распоряжаться, как жить всем этим семьям. Он будет всех судить, а ему все подчиняться. На каком основании?
Патриарх Варфоломей явно опирается не на церковный источник силы. Можно предположить, судя по одобрениям представителей Госдепартамента США стремлений Патриарха Варфоломея «навести порядок» в Украинской Церкви, что часть современной политической элиты США и есть та сила, на которую он рассчитывает. Но мировое православное церковное сообщество шокировано. Наши исследования ясно показывают, что никаких историко-канонических оснований для решения Константинопольского Синода не было. Это чистый произвол. Чистое самоволие. И теперь под угрозой все. От Константинопольского Патриархата, долго добиваясь независимости, отделились Сербская, Румынская, Болгарская, Албанская и даже Элладская Церковь. Где гарантия, что завтра Константинополь не скажет: томос о даровании автокефалии Болгарской или Сербской церкви мы отменяем? А Украина становится не только прецедентом, но и своеобразным критерием отказа от собственной независимости: кто признает право Константинополя на нее, тот признает его право распоряжаться и своей церковной жизнью. Я думаю, что у многих возникает вопрос адекватности — и этого действия, и того, кто его совершил.
— Задачи Русской Церкви?
— Развивать свой огромный и неистраченный потенциал недавно возродившейся Церкви. Взращивать образованность, нравственные качества духовенства, создавать и следовать высоким правилам церковной жизни, искать новые парадигмы управления, не изменяя апостольскому строю. Потенциал у нас очень большой. Мы должны понять, как мы можем стать Церковью, привлекающей другие Церкви теми качествами, которые сегодня востребованы в новой формирующейся цивилизации — цивилизации знаний.
— Православная Украина не может быть потеряна в одночасье. Самая большая Православная Церковь в ней связана с Московским Патриархатом.
— Всего скорее нас ждет очень драматичный сценарий. Хорошо говорить из Москвы: вы там держитесь, стойте до конца. А когда у священника пятеро детей по лавкам, храм отобрали, а на приходское собрание оказывают воздействие местные власти.. Мы все это проходили с Советской властью. А если это будет советский сценарий, дубль 2? Мы же все это помним и понимаем, какое давление может оказывать современное государство на священников, епископов. Кажется, что защита прав православных вновь становится актуальной на Украине.
— Скоро встанет вопрос о главных святынях?
— И о святых. У нас же один и тот же сонм святых. И вот для современной православной украинской женщины святая Ксения Петербуржская и Матрона Московская, дивеевские святые станут святыми другой Церкви? И она начнет молиться какой-нибудь Олимпиаде Константинопольской? И Серафим Саровский им завтра уже чужой святой? Это невероятное нарушение сакрального сознания людей. Невероятно грубое вторжение в него.Беседовала Елена Яковлева
«Российская газета»/Патриархия.ru
